…Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. (Мф. 25:40)
Джон Бленчер встал со скамьи, оправил свой китель и принялся внимательно изучать людей, входивших в Центральный вокзал. Он искал глазами девушку, лица которой он никогда не видел, но чье сердце было так знакомо и близко ему — девушку с розой.
Впервые он проявил к ней интерес тринадцать месяцев назад, в библиотеке в штате Флорида. Взяв с полки книгу, он заинтересовался, но не самой книгой, а карандашными заметками на полях. В этих заметках, написанных аккуратными округлыми буквами, отразились глубина души и острота ума прежнего владельца книги. На внутренней стороне обложки он обнаружил имя этого владельца: мисс Холлис Мэйнелл.
Со временем, приложив некоторые усилия, он смог отыскать ее адрес. Она жила в Нью-Йорке. Он написал ей письмо, в котором представился и предложил вести переписку. На следующий день ему предстояло отправиться за океан — шла Вторая мировая война. На протяжении последующих тринадцати месяцев они смогли поближе познакомиться друг с другом благодаря переписке. Каждое из писем было семенем, падавшим на плодородную почву их сердец. Постепенно между ними стали возникать определенные чувства.
Бленчер просил мисс Мэйнелл прислать ему фотографию, но она отказалась. Она считала, что, если он был искренен, ее внешность не должна была играть никакой роли.
Когда наконец наступил день его возвращения из Европы, они договорились о своей первой встрече — она должна была состояться в семь часов вечера на Центральном вокзале Нью-Йорка. «Вы узнаете меня, — написала она, — по красной розе, прикрепленной к моему костюму».
И вот в семь часов вечера Джон стоял на Центральном вокзале и искал глазами девушку, чье сердце он любил всей душой, но чьего лица никогда не видел.
Я хочу предоставить самому Джону Бленчеру рассказать о том, что произошло дальше.
Молодая девушка направлялась ко мне. Она была высокой и стройной, ее светлые вьющиеся волосы были аккуратно уложены, а глаза сияли синевой. Очертания ее губ и подбородка говорили о деликатности, сочетающейся с твердостью характера, а нежно-зеленый костюм дополнял образ, придавая ей сходство с самой весной, явившейся в человеческом облике. Я непроизвольно сделал несколько шагов в ее направлении, совершенно не обратив внимания на то, что у нее не было розы. Когда она заметила меня, губы ее тронула еле заметная испытующая улыбка. «Не меня ли ты тут встречаешь, морячок?» — спросила она.
Почти не отдавая себе отчета в своих поступках, я сделал еще один шаг в ее направлении и тут же увидел Холлис Мэйнелл.
Она стояла практически за спиной у девушки в зеленом. Ей было явно за сорок, из-под поношенной шляпки выбивались седеющие волосы. Ее смело можно было назвать полной, толстые ноги были втиснуты в туфли без каблуков. Девушка в зеленом стремительно удалялась. Я почувствовал, что разрываюсь надвое: настолько сильно мне хотелось побежать за девушкой, и в то же время я так долго ждал встречи с женщиной, которая поддерживала и ободряла меня все эти месяцы.
Она стояла передо мною. Черты ее бледного полного лица были мягкими и говорили о рассудительности, а серые теплые глаза светились добротой. Я не сомневался. Мои пальцы сжали небольшую книгу в синей кожаной обложке — знак, по которому она должна была меня узнать. Да, это не будет любовью, но явно будет чем-то очень ценным, возможно, даже лучшим, чем любовь. Может быть, дружбой, которую я очень ценил и буду ценить всегда.
Я расправил плечи, поздоровался и протянул женщине книгу, хотя мне было трудно говорить из-за душившей меня горечи разочарования. «Я лейтенант Джон Бленчер, а вы, должно быть, мисс Мэйнелл. Я рад, что вы смогли прийти, разрешите пригласить вас на ужин».
На лице женщины появилась улыбка: «Я не знаю, в чем тут дело, сынок, — сказала она, — но молодая леди в зеленом костюме, которая только что прошла мимо, попросила меня прикрепить эту розу на лацкан моего пальто. А еще она попросила, если вы подойдете и пригласите меня на ужин, передать вам, что она ждет вас в ресторане на противоположной стороне улицы. Она сказала что-то вроде того, что хочет испытать вас».
Нетрудно оценить мудрость мисс Мэйнелл и восхититься ею. По тому, как человек относится к тем, кто не отличается привлекательностью, можно многое сказать о его характере и душе. «Скажи мне, кого ты любишь, — написал Гуссе, — и я скажу тебе, кто ты».
Холлис Мэйнелл далеко не первая решила испытать сердце другого человека, оценив его отношение к кому-то непривлекательному.
В последней из Своих проповедей в Евангелии от Матфея Христос говорит именно об этом. Он не прибегает к помощи притчи. Он просто рассказывает о том, как это будет. Это не придуманная история — Христос описывает сцену Страшного суда. В последней Своей проповеди Он говорит о том, что всегда было ясно видно в Его делах — о любви к «маленьким людям».
В прошлой главе мы говорили о значении Последнего суда. Мы видели его неотвратимость — нет сомнений в том, что Христос вернется. Мы видели его всеобщность — там будут собраны все из когда-либо живших или живущих. Мы видели также его окончательность — на нем Христос навсегда отделит овец от козлов, добрых от развращенных.
На чем же Он будет основывать Свой выбор? Ответ может показаться вам удивительным: «…ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне».
Что отличает спасенного человека от не спасенного? Образование? Готовность поехать в другую страну и стать миссионером? Способность собирать большие толпы народа и проповедовать перед ними? Писательский талант и умение вселять надежду своими произведениями? Способность творить чудеса? Нет.
Отличительная черта спасенных — это их любовь к тем, кого окружающие ни во что не ставят.
Те труды, которые перечисляет Христос, не требуют каких-то особых способностей или талантов. Христос не говорит: «Я был болен и вы исцелили Меня. Я был в темнице и вы освободили Меня. Я был покинут, а вы построили для Меня пансионат…» Он не говорит: «Я жаждал, а вы обратились ко Мне с духовным назиданием».
Никакой помпы, криков одобрения и восторженных статей в газетах. Просто добрые люди, делающие добрые дела.
Потому что когда мы делаем добро другим, мы делаем добро Богу.
Когда Франциск Ассизский решил оставить богатство, чтобы вести простую жизнь и искать Бога, он снял с себя всю одежду и пошел прочь из города. Вскоре ему встретился прокаженный, сидящий на обочине дороги. Франциск прошел было мимо, но потом остановился, вернулся и обнял страдальца. После этого он отправился дальше, но, пройдя несколько шагов обернулся, чтобы еще раз взглянуть на прокаженного. Дорога была пуста.
До конца своих дней он полагал, что этим прокаженным был Сам Христос. Возможно, он был прав, считая так.
Христос живет в тех, о ком все позабыли. Он прописался в незаметных людях. Построил Себе дом среди больных и немощных. Если мы хотим увидеть Бога, нам следует поискать среди сломленных и побитых жизнью — и тогда мы увидим Его.
«… [Бог] ищущим Его воздает» — вот Его обещание.
«…Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» — вот руководство к действию.
Возможно, вы читали в газетах о случае, когда некто в Филадельфии купил на блошином рынке приглянувшуюся ему гравюру в раме. Она стоила гроши, эта запыленная, потертая и выцветшая гравюра с изображением сельской церкви. В общем-то, он купил ее только из-за рамы, которая ему приглянулась.
Когда этот человек пришел домой, он стал вытаскивать гравюру из рамы, и к его ногам выпал аккуратно сложенный лист бумаги, оказавшийся Декларацией независимости. В то, на что все смотрели как на дешевую гравюру, которой самое подходящее место на блошином рынке, оказалась вложена одна из ста оригинальных копий
Декларации независимости, напечатанных 4 июля 1776 года.
Зачастую ценности можно обнаружить в самых необычных местах. Это верно и в отношении блошиных рынков, это верно и в отношении нашей жизни. Попробуйте посвятить частичку своей жизни тем, от кого отвернулся весь мир — бездомным, больным СПИДом, сиротам, одиноким людям. И, возможно, благодаря им вы сможете обрести независимость.
Христос Своими словами побуждает нас к действию: «Как вы поступаете с ними, так вы поступаете и со Мною».
Из всего, чему Христос учил на протяжении Своей последней недели, эти слова сильнее других задевают нас за живое. Хотелось бы мне, чтобы Он не говорил этого. Хотелось бы мне, чтобы Он сказал, что спасенного человека можно узнать по количеству написанных им книг — потому что и мне довелось написать несколько. Хотелось бы мне, чтобы Он сказал, что спасенного отличает количество прочитанных им проповедей — потому что мне довелось проповедовать сотни раз. Хотелось бы мне, чтобы Он сказал, что спасенного можно узнать по тому, перед какими аудиториями он выступает — потому что мне случалось выступать перед тысячами собравшихся.
Но Он не сказал ничего такого. Его слова напоминают мне о том, что видящий Христа способен видеть страдания других. Чтобы увидеть Христа, отправляйтесь в дом престарелых, присядьте рядом со старушкой и поддержите ее трясущуюся руку с ложкой, чтобы она не расплескала суп, пока несет его до рта. Чтобы увидеть Христа, пойдите в больницу и попросите медсестру проводить вас к пациенту, которого никто не навещает. Чтобы увидеть Христа, выйдите из своего офиса, спуститесь в холл и поговорите с охранником, который переживает из-за развода и скучает по детям. Чтобы увидеть Христа, отправляйтесь в центр города и поделитесь бутербродом — не проповедью, а бутербродом — с бездомным, который живет в подземном переходе.
Чтобы увидеть Христа, присмотритесь к непривлекательным и всеми забытым людям.
Можете назвать это испытанием — испытанием, которым измеряется глубина вашей души. Фактически это то же испытание, которому Холлис Мэйнелл подвергла Джона Бленчера. Отверженные этого мира отмечены розами. Иногда нам, как Джону Бленчеру, приходится вносить коррективы в свои ожидания. Иногда нам приходится вновь и вновь изучать мотивы, которыми мы руководствуемся.
Если бы Джон Бленчер отвернулся от женщины, выглядевшей непривлекательно, он упустил бы любовь всей своей жизни.
Если мы будем отворачиваться, мы рискуем потерять нечто гораздо большее.
Автор: Макс Лукадо
Из книги «И ангелы молчали»
